Вини Волкова - Начало [СИ]

— Я тебе не верю! — прошипел Гелиот.

— Пенелопу теперь зовут Маргарита Фосью. Она проживает во Франции. В полной уверенности, что это ее настоящая жизнь. Она не помнит о нас, о тебе, о том кем была.

— Я тебе не верю! Да ей было сложно среди нас, но она не оказалась бы от силы. Она бы не бросила… — он осекся.

— Как видишь, она могла.

— Ты врешь! — в полный голос закричал на девушку Крон.

— Ты так пытаешься оправдать зверское убийство Валаги в моих глазах?

— Да нужна ты мне, чтобы оправдываться.

— Ты хочешь выставить все как святую месть? Не получится, я вижу тебя насквозь.

— Своими ли глазами видишь? Ты меня совсем не знаешь и причин моих не знаешь, а все, что знаешь, ложь! Валага мечтал о твоем рождении. Он мечтал, чтобы не я был Правителем! Кто угодно, даже такая жалкая девка зпт как ты!

— Я Правительница Кронов, а ты убийца! — отчеканила Вера.

Гелиот сделал шаг к Вере, а она медленно попятилась от него в глубину зала. Руки юноши сжались в кулаки, Вера скользнула по ним глазами и сглотнула. Он был похож на хищника. Сердце в груди замирало и сжималось в страшном предчувствииконца. Рассказы Правителя о его опасности, костяшки пальцев на руках Гелиота, побелевшие от злости и накала, воспоминания о его омерзительной расправе с Валагой заставляли ее действовать и немедленно. Напасть первой, пока еще не поздно. То, что он не смирится с ее правлением, ей казалось очевидным.

— Я ведь практически отказалась, — все же нашла в себе силы заговорить Вера. — Валага смирился с моим решением, но он оказался прав! — туманно проговорила она.

Юноша не сводил с нее глаз пытаясь понять, к чему она клонит. Отчего она хотела отказаться?

— Мне кажется, что личная неприязнь к тебе застилает ему глаза, — продолжила она.

— Неприязнь, — усмехнулся Крон.

— Я до последнего верила, что он не прав, но ты не оставил мне выбора. Я не верю в твою святую месть за Пенелопу!

— Только ли за Пенелопу? — озлоблено спросил Гелиот. Правда рвалась с языка. Он сейчас ей все расскажет: о своем происхождении, о семье, что пала от руки святого Правителя, о его коварстве и злости, о боли, что живет в сердце и вряд ли когда-нибудь пройдет…

— Ты совсем не знала своего Правителя? Он убил многих …

— Замолчи! Замолчи! — перебила его Вера. — Ты не смеешь порочить его имя в моей памяти. Ты не имеешь права! Ты убил его! — дыхание сбилось, слова с ее языка срывались обрывками. — За то время, что я была рядом, я узнала его хорошо. Он был замечательный. Его любили все Кроны, а сегодня мы его дружно оплакиваем, а ты… — Вера не могла подобрать слово, чтобы выразить ним одним всю свою боль и злость, вперемешку со страхом, что испытывает жертва перед охотником. И почему она чувствует себя именно так? — Ты теперь мой раб. Я твоя Правительница! Твой план не сработал! Сила признала меня! Я Правительница Кронов!

— Я тебе не верю! Обряда не было! Ты не можешь быть ей. Когда вы успели? — посыпался миллион вопросов.

— Обряд и не нужен, сила признает сильнейшего, — смело соврала девушка.

Ведь Валага утверждал, что Гелиот не знает последний секрет Правителя о силе желания, хотя с стремлением Гелиота, он легко может выиграть. Вера выпрямилась, пересекла зал, подошла к огромному стеллажу, набитому древними рукописями, доступными только Правителю и произнесла заклинание. — Амоне.

Кого на самом деле выбрала сила, девушка не знала. В свой зов к ней она вложила всю боль и страх. Она мечтала, что этого будет достаточно. Страх перерастал в панику, ожидание было невыносимым. Только когда Гелиот обреченно вздохнул, лишившись веры в свою победу и опустил руки, в эту самую секунду щелкнул замок стеллажа.

Вера расхохоталась, смех скорее был истерическим, чем победным.

— Я убью тебя! — прошипел Гелиот, но это были просто слова, сорвавшиеся с его губ от бессилия.

Вере было, что терять, она решила для себя, что теперь точно не отступит. Страх перед Гелиотом развеялся. Девушка выпрямилась и закатала рукава на рубашки.

— Давай! — крикнула она ему.

Юноша не сразу сообразил, что происходит, а тем временем, вздымающаяся каменная волна неслась на него. Стены помещения осыпались и рушились, оголяя породу. Огромные валуны пролетали в сантиметре от него, но он успевал увернуться в последний момент. Вера была очень могущественным Кроном, но несмотря на выбор стихии, он не чувствовал ее превосходства, ни трепета, ничего. Они были равны, скорее всего, или она слабее — но почему же сила выбрала тогда ее?

— Я не собираюсь с тобой драться! — прокричал сквозь шум Гелиот. Вера, словно полоумная, продолжала плакать и отдавать приказы стихии, норовя прибить его случайным камнем.

— Прекрати! — закричал юноша еще громче, отскочив от края пропасти возникшей под ногами. Дыра быстро расширялась. Юноша махнул рукой и повис в воздухе, поддерживаемый силами ветра.

Гелиот попытался рассмотреть девушку в клубах пыли среди всего учиненного ей хаоса. Он искал брешь, чтобы оказаться рядом с ней и прекратить ненужный бой. Признавать свое поражение он умел. Если сила выбрала ее, как он может с ней спорить? Он всего лишь слуга своей стихии. Она сочла его недостойным. Горечь обиды огнем обжигала грудь.

Гелиот лишь на секунду потерял контроль над ситуацией. Каменная стена помещения, отслоившись, навалилась на него. Тяжелые останки похоронили его под своим весом. Угол стены коснулся головы юноши и пробил в ней дыру, из нее хлынула кровь. Гелиот без чувств на земле.

Вера, потеряв юношу из виду, прекратила разгул стихии. В зале все утихло. Прижав ладонь к губам, она медленно подошла к месту, где лежал Крон. С каждым шагом ее ноги тяжелели и не слушались, сердце от волнения билось около самого горла, в глазах темнело.

— Я убила его, — не веря в случившееся зпт шептала она. — Нет, я не убийца! — слезы хлынули из глаз.

Вышедшая из-за туч луна заглянула в Серый зал и через огромную дыру в потолке и осветила бесчувственное тело, погребенное под завалами. Девушка не могла этого видеть, здесь было слишком темно для ее человеческого зрения, но дыра в голове юноши быстро затягивалась. Через пару секунд от нее не осталось и следа, кровь запеклась в волосах, но в сознание он так и не пришел.

Вера осторожно присела на корточки рядом с ним и протянула дрожащую руку к пульсирующей жилке на шее. Он был жив. Все смешалось в одно: и разочарование, и облегчение, и нелепая необходимость, она уже толком не понимала, чего. Минуту назад она хотела его убить. Да хотела, признавалась себе девушка. Она защищалась, а он на нее не нападал, он уворачивался, но стихию против нее не позвал, а мог ведь! Он мог сопротивляться, бороться с ней, убить ее, но Гелиот отчего-то этого не сделал. Как было легко воевать с ним в слепой вере, что он хочет убить ее! Отчего сейчас все казалось иначе, она напала на него, а он даже не попытался ответить.